Каталог статей

Воровство детей

Для чего они воруют

Каждый ребенок хотя бы раз в жизни что-нибудь крадет. Может быть, есть исключения, но я ни разу не слышала опровержения, высказывая это утверждение в самых разных аудиториях старшеклассников, студентов, юных и не очень юных родителей традиционно действия разворачиваются следующим образом. Ребенку нравится какая то вещь, и он не может побороть соблазн. Он берет эту вещь и уже в следующий момент испытывает целую палитру чувств. Удовлетворенность обладания желанной вещью - лишь одно из них. Сразу ребенок испытывает ужас быть застигнутым на месте преступления, стыд, боязнь разоблачения. Несколь­ко позднее ребенок обнаруживает, что он не может свободно воспользоваться присвоенной вещью, если не объяснит факт её появления. Когда родители бдительны, это может быть совершенно не просто и совсем неприятно. Еще через некое время ребенок может стать свидетелем горя бывшего владельца украденной вещи. Горя, которое причинил лично он, в этом у дитя нет колебаний. Он слышит, как единогласно осуждают вора окружающие люди, и его еще сильнее охва­тывают стыд и ужас разоблачения. Этого бывает довольно, чтоб ре­бенок больше никогда не захотел присвоить чужую вещь - даже если его не поймали. Если же воришку улича­ют и он проходит все стадии разоблачения и прилюдных извинений, это, как правило становится уроком на всю жизнь. Принципиально лишь правиль­но выбрать меру наказания. С одной стороны, не подорвать у дитя веру в то, что он все-таки любим, что он может быть прощен и сумеет вновь добиться уважения окружающих и доверия друзей. С другой стороны, ре­бенок обязан ощутить, на­сколько его проступок серьезен. Некие дети воруют много раз. Среди них есть те, кто не чувству­ет ни любви, ни даже симпатии со стороны окружающих людей и уже не надеется их когда-или почувствовать. Они полагают, что в очах людей им нечего терять. В этом случае неразо­блаченная кража - незапятнанный выигрыш. Такие воруют обдуманно и осторожно, принимают меры, чтоб не быть застигну­тыми на месте преступления, при­думывают правдоподобные легенды, оправдывающие появление у них ве­щей. Из-за «пустяков» стараются не рисковать. В особенности грустно бывает встре­чать посреди детей данной категории тех, кто на самом деле любим, но кого взрослые из теоретических сообра­жений решили воспитывать «в стро­гости - чтоб не избаловать».

В этом случае, нужно по­высить самооценку дитя, дать ему понять, что есть люди, которые его обожают, которым не безразлична его судьба и что все нехорошее еще может быть исправлено и забыто. Некоторые дети воруют, что­бы «отомстить» родителям, заста­вить их изменить отношение к себе. Это может происходить в тех вариантах, когда взрослые, демонстрируя на людях свои родительские чувства, на самом деле игнорируют ре­бенка, отдавая все свои силы и время карьере - «светской» жизни, иным детям в семье, экзотическому крокодильчику в террариуме. Кражами ребенок сигнализирует окружающим: у нас все совершенно не так отлично, как они молвят, они "все врут", помогите мне. Сразу это сигнал и для роди­телей: если вы не измените свое по­ведение, я не дозволю вам притворять­ся перед окружающими, что вы хоро­шие родители. Чтоб прекратить кражи в этом случае, нужно сделать отно­шения ребёнка с родителями доверительными.

Кража может быть методом мести не лишь родителям, но и дру­гим людям. К примеру, ребенок может украсть вещь, которую он просил на время, но получил отказ: "Я у тебя просил, и ты не дал. Так вот тебе!". Та­кая месть может закрепиться и стать патологической привычкой. Почаще это происходит с детьми, которые не выражают открыто свои обиды, него­дование, оскорбленное самолюбие. Отрицательные эмоции требуют вы­хода и находят его в кражах и остальных схожих поступках (к примеру, пор­че вещей обидчика). Если научить ре­бенка открыто выражать свои чувст­ва приемлемыми методами, потреб­ность красть вещи равномерно умень­шится и исчезнет. Ребенок может красть по требованию собственной группы. В этом случае прекратить кражи можно лишь оторвав дитя от асоциаль­ной компании.

В психиатрии описаны слу­чаи, когда люди крадут для того, чтоб испытать сильнейшие чувст­ва, даже несмотря на то, что эти чув­ства - тревога и ужас. Если вдумать­ся, это не так уж и удивительно. Ведь понятно, что по меньшей мере, неко­торым из тех, кто воевал, тяжело при­способиться к мирной жизни имен­но потому, что она лишена такового ос­трого чувства угрозы и необ­ходимости борьбы за жизнь.

Кража может быть увлекательным приключением для скучающего, ни­чем не занятого дитя, и свидетель­ствовать, что в обыкновенной жизни он не находит внедрения своим силам (о таковых вариантах принято говорить <'с жиру бесится»). «Лечение» в таком случае сводится к тому, чтоб освобо­дить дитя от излишней опеки, дать ему возможность вкладывать собст­венные силы в борьбу за свою жизнь и благополучие.

Но чувство собственного "омертве­ния", неизменная необходимость ис­пытывать острые эмоции, чтоб доказать себе, что ты еще жив, может свидетельствовать и о начале психи­ческого заболевания, так что требует­ся обращение к психиатру. Некоторые дети могут про­сто забывать - вернуть вещь владельцу либо заплатить за нее, поскольку ссылки на забывчивость яв­ляются обыденным детским оправдани­ем, взрослые не склонны им доверять. Но если на забывчивость ссыла­ется не умница и лукавый хитрец, а постоянно простодушный и откровенный ребенок, который к тому же действи­тельно время от времени различается рассеянно­стью, стоит повременить с обвинени­ями и задуматься о том, не нуждается ли ребенок в помощи врача.

Некоторые дети воруют совсем особым, «нелепым» образом. Они берут вещи совсем им не нуж­ные, время от времени сущую ерунду, которую еще проще попросить либо кото­рая у них уже есть. К примеру: школьник перио­дически приносил домой чужие ша­риковые ручки (частенько самые дешевые), ластики, хотя и у того и другого у него было более чем довольно, а однажды украл женскую косметичку. Другой мальчик восьми лет отличился тем, что к тому килограм­му мандаринов, который для него по­купала мама, украл еще один. Частенько украденными вещами совершенно либо практически совершенно не поль­зуются. Их могут прятать, могут вы­брасывать, могут, набравшись смело­сти, пробовать вернуть владельцу. Мама дитя, о котором шла речь выше, однажды нашла за его крова­тью колоду карт, которые он украл у собственного дяди, живущего в той же квар­тире. При этом у мальчика были свои карты, играться ему не запрещали, и дя­диной колодой он так и не восполь­зовался.

Воровство не планируется и частенько совершается «глупо» - практически на виду либо в тех вариантах, когда вора просто вычислить. К примеру, ребенок просит разрешения возвратиться в груп­пу во время прогулки, чтоб сходить в туалет, и в это время крадет. Естест­венно, вора просто определяют. При­мечательно то, что подобные глупос­ти могут делать вполне интеллекту­ально развитые дети в возрасте стар­ше пяти лет. То есть тогда, когда они вполне могли бы отдавать себе отчет, что будут уличены.

Будучи пойманы, дети пере­живают случившееся. Они дейст­вительно смотрятся совсем расстроен­ными, переживают свой позор и пре­исполнены отчаяния от того, что их родители и друзья могут отвернуться от них. В собственном горе они ничем не различаются от детей, которые крадут единственный раз в жизни, поэтому окружающие традиционно прощают их и потом бывают совсем вне себя оттого, что ребенок совер­шает следующую кражу практически че­рез пять минут-

Мальчик, укравший пенал у од­ноклассника, был уличен матерью и получил за это сполна. Мама была в отчаянии от данной кражи, поскольку знала, что это не первый и не послед­ний таковой вариант, и ощущала себя совсем беспомощной. Если эта кража откроется, отпрыск станет изгоем в классе - ни дети, ни их родители не простят ему воровство. Ей было невы­носимо стыдно за отпрыска, и она чувст­вовала себя нехороший мамой. Все эти чувства она попыталась передать сво­ему ребенку. Она говорила отпрыску про то, как ужасно ощущает себя мальчик, у которого пропал пенал, как ругают его родители. Она говорила о том, что может случиться, если родители мальчика устроят реальный ро­зыск». Как отпрыска уличат в воровстве пе­ред всем классом и как ребята пере­станут дружить с ним, не будут при­глашать его к себе домой, будут пока­зывать на него пальцем общим знако­мым и предупреждать их: «Ты с ним не дружи, он вор. Она объявила ему, что завтра же он обязан отдать пенал тому, у кого он его взял, и извиниться, по другому она сама обязана будет сде­лать это перед всем классом. Мальчик как будто вполне прочуял ска­занное. Он сильно рыдал, говорил, что не сумеет пойти завтра в школу, поскольку ему совсем стыдно. Но он поклялся, что все-таки пойдет и от­даст украденную вещь. Он плохо спал ночью: вертелся и вскрикивал.

Через день он украл у собственного двоюродного брата сломанный перо­чинный нож. Описывая свои чувства в момент совершения кражи, дети молвят, что не могли не украсть, их как будто что-то потянуло».

Подобные кражи ставят родите­лей в тупик и приводят их в отчаяние, поскольку обыденные воспитательные меры оказываются в этих вариантах ма­лоэффективными. Конкретно такое во­ровство называют клептоманией.

Клептомания - психиатричес­кий термин, Одно время о клептома­нии говорили и писали совсем много. Сейчас это слово почаще употребляет­ся в обиходе, чем в медицине. Воз­можно, потому, что психиатры так и не смогли договориться о природе этого нарушения.

М. И. Буянов разглядывает клеп­томанию как одну из форм нарушения влечений. Не считая того, он говорит о суще­ствовании некой «предрасположенности к воровству" (на генетическом уровне), описывая вариант с мальчи­ком, отец которого был профессиональ­ным вором. Мальчик никогда не видел отца, тем не менее, с ранешнего детства был замечен в склонности к воровству, с ко­торой потом с трудом удалось справиться. Впрочем. Буянов считает, что случаи истинной клептомании совсем ред­ки, и традиционно этим словом оправдывают обыденное воровство.

В. Я. Гиндикин, как и Буянов, рас­сматривает клептоманию как редкую форму нарушения влечений. Он связыва­ет её с наличием психопатии либо психо-патоподобного состояния.

В. В. Ковалев не употребляет термин клептомания и говорит о «при­вычном воровстве" как форме активной реакции протеста, которая стала привыч­кой. Он пишет, что позывы к воровству « .ввиду относительной легкости фикса­ции разных форм реагирования в дет­ском возрасте . могут закрепляться и по­степенно получать характер истинных расстройств влечений". Таковым образом, сам факт суще­ствования истинной клептомании остается под вопросом. Неясны по­рождающие её причины и прогноз. Тем не менее, нелепое, странноватое, не­объяснимое воровство, накатываю­щее периодически на вполне, каза­лось бы, благополучных детей, про­должает существовать. Родители, да и сами дети, приходят в отчаяние от не­возможности справиться с ситуаци­ей. Можно ли им чем-то помочь? До этого всего, нужно про­анализировать все известные случаи воровства, которое совершал ребе­нок.

Можно ли отыскать кражам ка­кое-то разумное обоснование, хотя бы некие признаки целесооб­разности? К примеру, рвение на­казать обидчика, привлечь к себе вни­мание родителей, вынудить родите­лей объединиться для решения про­блемы дитя и, тем самым, отвлечь их от мыслей о разводе-

Все причины, которые могут стимулировать дитя на воровст­во, обязаны быть устранены как мож­но быстрее-

Обратите внимание на все происшествия краж; может быть, удастся выявить какие-то закономер­ности. Как распределяются кражи во времени, постоянно ли интервалы меж ними приблизительно равны, либо они осуществляются как бы «запоя­ми"? Не совпадают ли кражи с каки­ми-то событиями в жизни дитя, к примеру периодами обострения от­ношений в семье, конфликтами в школе, ссорами с друзьями? Не совпа­дают ли периоды, когда ребенок со­вершает кражи, с периодами пони­женного настроения, отвратительного сна? Не жалуется ли ребенок в это время на головные боли почаще, чем традиционно? Не крадет ли ребенок почаще к концу учеб­ной четверти либо после болезней?

Причины, перечисленные выше, могут стимулировать самые различные нарушения поведения у детей с ос­лабленной нервной системой либо ос­таточными явлениями травм голо­вного мозга. Может быть, наладив ре­жим, проведя общеукрепляющие ме­роприятия, вам удастся прекратить кражи.

Совпадают ли проявления во­ровства с теми, которые описаны нами выше как обычные для клепто­мании?

Если совпадают, если прекра­тить кражи с помощью обыденных воспитательных мероприятий и всех вспомогательных мер, обрисованных выше, не удается, есть смысл обра­титься за помощью к врачу.

Какие выводы можно сделать из вышесказанного?

Родителям нужно внима­тельно относиться к появлению у де­тей вещей неизвестного происхожде­ния. Предметы, которые ребенок «на­ходит», лучше не оставлять в его соб­ственности. В зависимости от места, где они найдены, их нужно отдать вах­теру, учителю, сторожу. Тем не менее, нельзя обвинять дитя в краже без серьезных на то оснований. Прими­те версию находки.

Если ребенок уличен в краже, он обязан быть наказан. Наказание обязано быть довольно серьезным, чтоб ребенок раз и навсегда уяснил себе недопустимость серьезных по­ступков, но не обязано разламывать дитя. После того как ребенок по­нес наказание, инцидент следует счи­тать исчерпанным.

Если ребенок крадет повторно, необходимо совсем пристально проанали­зировать ситуацию, чтоб правильно оп­ределить предпосылки, побудившие ре­бенка красть. Чтоб кражи прекрати­лись, нужно не просто наказать дитя, но и устранить предпосылки.

Если же никакого разумного объяснения краж отыскать не удается и все испробованные меры не дают ре­зультатов, обратитесь за помощью к специалистам, не дожидаясь, пока ситуация станет совсем нетерпимой. Нарушения поведения, которые стали хроническими, исправлять существенно трудней. Поначалу можно посоветоваться с психологом. При необходимости он порекомендует обратиться к психоневрологу либо психиатру.